— Племянничек отписался. Четыре листа инструкций. Зануда. Как ты с ним уживаешься-то? И тебе тоже написал… в столе найдешь.
— Проснись, пожалуйста, — получилось жалостно, но Урфин не знал, что еще сказать.
Каждый день Тисса сама надевает неудобное платье. И чулки. И волосы зачесывает так, чтобы ни один волосок не выбивался из косы. Она приходит в мамину комнату и садится у окна с вышивкой.
Массаж я делать умею, были и такие курсы в анамнезе моих душевно-рабочих метаний, но выяснилось, что руки у меня слабые. Два человека в день — верхний предел, а вот Кайя и за трех сойдет по совокупной массе.
Когда он сказал, что в порту стоит корабль его старого доброго знакомого, человека в высшей степени интересного, которого он пригласил на ужин, Тисса подумала, что увидит кого-то, похожего на дедушку. Солидного, степенного господина…
— Бесконечно рада встрече с вами, — сказала Тисса, когда к ней вернулся дар речи.