Камень вписался в стену с мерзким звуком, от которого Тисса зажмурилась. Вот и результат: теперь тан в ярости… он схватил Тиссу за плечи и тряхнул так, что зубы клацнули.
— Ласточка моя, а ты уже подумала, каким будет зимний бал? — Дядюшка Магнус ковыряется вилкой в зубах, но без особого энтузиазма, скорее уж по привычке, чем из желания поддержать образ. А вот взгляды на Урфина бросает весьма выразительные. Кажется, этим двоим будет что сказать друг другу. — А то слышал я, будто бы к нему уже и готовиться начали… дай, думаю, спрошу, а то вдруг ты не в курсе.
Или любую другую, кроме той, протянувшейся к Северным воротам.
— Не скажи, мальчик мой. Ты недооцениваешь жадность человеческую. Свернуть ферму не так-то просто. Там же бабы. Беременные. Родившие. Младенцы. Молодняк… не кривись, тебе придется с этим дело иметь. И уже пора учиться злость сдерживать.
— А если сделают хуже? — Урфин никому не верит. И Кайя в чем-то разделяет его сомнения.
Пахнуло плесенью. Бумаги, которыми сундук был забит до отказа, отсырели. На некоторых поплыли чернила. И это только те, которые лежали наверху.