По-моему, все более чем так. Я сажусь рядом — сидя, его гладить удобнее. Волосы жесткие, а кожа горячая, раскаленная, и откуда-то я знаю, что на сей раз это — верный признак чего-то нехорошего. И плечи напряженные. Ну вот, что уже случиться успело?
Ну вот зачем говорить ей в шею? Или не говорить… нет, лучше пусть говорит, чем целует. Хотя неприятно не было. Скорее уж любопытно очень.
Впрочем, пенять за медлительность тан не станет. Он пройдется по типографии, касаясь машин, перебирая литеры в ячейках шрифтов. И листовки, лежащие на отдельном столе в связках по дюжине, вниманием не обойдет.
Не верит. Хмурится так, по-взрослому. Смешная. И придется рассказывать, хотя Урфин предпочел бы, чтобы она просто забыла обо всем. Следовало усыпить ее еще в Башне… а потом что? Сказку сочинить? Не выйдет. Рано или поздно Тисса узнала бы правду.
— Гм… — Магнус отставил чашку с нетронутым чаем. — Возможно, это лучший вариант. Для всех. Гавин, малыш, в следующий раз зови меня. Я не леди, конечно, но тоже кое-что умею.
— Ваша светлость утверждает, что эта женщина является Тиссой Дохерти?