– Интересные вещи говоришь, государь. А вот я, старая, хотела к делу подойти проще. Ведь пьет-то Степан Андреевич не абы с кем, а с преображенским капитаном Тихоном Павшиным. Это, скажу я тебе, жук еще тот. Происхождения непонятного, при деде твоем как-то ухитрился приобрести потомственное дворянство, но сейчас карьера его застопорилась. Однако почуял, шельмец, что ныне в семеновцах-то поболее светит, и начал виться вокруг Степана. Если поговорить с ним да пообещать чего, так он кого угодно признает хоть дочерью, хоть сестрой, хоть матерью своей. Но только говорить с ним придется тебе, мне он не поверит – я для него никто.
– Поначалу нужно определить, какая ему нужна, – важно разъяснил Воскобойников. – А на это, сударь, не один штоф уйти может. Бывает, что иногда даже и не десяток. А откуда потом оная девица появится да как на себя внимание господина майора обратит – это уже мое дело.
Новицкий глянул в окно. Опять Москву не посмотреть: стекло запотело, да и темно вокруг. А чего это вдруг впереди заорали? Как, уже Кремль? До чего же быстро, однако, летит время.
Однако сегодня Новицкий собирался не ограничиваться прогулкой по парку. В его планах было проехаться до Ново-Преображенского дворца, что стоял на противоположном берегу Яузы километрах в двух с небольшим выше по течению. Ведь именно в нем должна будет остановиться цесаревна Елизавета, приезд которой ожидался со дня на день.
– Провожу, государь, – кивнул генерал-прокурор, – ибо в том докладе надобно не много писать, а хорошо думать перед написанием. Сему же небольшая прогулка никак не помешает.