– Принято решение, что надо составить кондиции, в коих будет четко прописано – что Совет может делать своей волей, а что император, не спрашивая разрешения. Писать эту бумагу будет Головкин, обещал управиться за два дня. Кстати, мне он приватно сообщил, что не против видеть тебя на посту председателя, а я тогда буду простым членом.
– Чего же это ты, Андрей Иванович, к царю с заряженным пистолем за пазухой ходишь – али замыслил чего?
Только поздним вечером девятнадцатого января Бурхард Христофор Миних смог попасть в свой московский дом рядом с Немецкой слободой. Да уж, денек выдался беспокойный…
Прибыв в северную столицу, император ознакомился с подробным описанием нападения, данным управляющим, который вовремя сориентировался и успел сбежать. После чего никаких сомнений в том, что являлось целью нападения, у Новицкого не осталось. Особняк хотели не разграбить, а именно сжечь. По пытающимся покинуть горящее здание стреляли, причем стрелков было не меньше трех.
– Ему же почти восемнадцать лет, а тому мальчишке было всего четырнадцать!
– Я и сам могу сказать, чем ваш разговор закончится. Выслушает тебя внимательно его величество и молвит: а у тебя, Павел Иванович, неужели нет той заботы о державе? Быть такого не может. Вот, значит, ты и ищи будущую императрицу, а то мне как будто заняться нечем, кроме как невест себе искать. Так он и скажет, и наверняка почти такими словами. А ты, значит, еще и виноватым останешься, когда найдешь кого-нибудь не того, только так оно и будет. Скажет тебе царь, что искал ты без должного усердия, и это ему огорчительно.