– Нет, его я уже видел. И он будет не камердинером, а… ну, скажем, особоуполномоченным.
Итак, заходят девицы во главе с бабкой. Нет, это однозначно не вызвало никаких подспудных мыслей. Дальше – беседа с малолетней воровкой. Опять пусто. Затем представилась та здоровая, уже забыл – Наталья она или это следующая, а та, наоборот, Софья… ладно, сейчас это не совсем важно. Потом – знакомство с мартышкой-диктофоном. Точно, именно тогда его что-то и кольнуло! Но что именно?
Нартов был удивлен. Ему довелось пару раз встречаться с нынешним царем, но давно, еще при жизни Петра Алексеевича, и никакого интереса к его станкам восьмилетний мальчик тогда не проявил. В Москве же молодого императора Андрей Константинович видел всего однажды, да и то издали. Да и сегодня рассмотреть толком не удалось – ведь стоял-то Нартов далеко не в первых рядах. Хотя это еще хорошо, что вообще в собор пустили.
В общем, если отжать из выступления Остермана воду, то оно свелось бы к доказательствам простого тезиса: внутренние таможни есть зло, и чем быстрее их убрать, тем лучше будет для государства. Вот только отжимать пришлось бы долго, потому как выступление вице-канцлера продолжалось больше полутора часов.
К удивлению императора, сварка даже ничем не покрытым электродом получилась у него неплохо. Нартов же был поражен. Он уже не раз видел, как от коснувшихся друг друга проводов батареи летели маленькие искорки, а тут… да оно же сверкало ярче солнца! И плавило железо даже легче, чем паяльник олово. Это какая же мощность получается у царской крутилки – в сотни, а то и в тысячи раз больше, чем у батарей, с которыми до сих пор работал Нартов. Вот такой силищи, пожалуй, хватит, чтобы раскрутить вторую электрическую машину не хуже, чем паровик.
Сергей помотал головой, отгоняя сладостное видение. Рано еще радоваться, хотя, кажется, давление в котле уже поднялось и с минуты на минуту машинист будет пускать пар.