Озадаченный, Мирсат повел посетителей к лестнице мимо одной из двух знаменитых урн Айя-Софии — огромного сосуда вместимостью в тысячу двести литров с лишним, вырезанного из цельного куска мрамора в эллинистическую эпоху.
Я связался с клиентом, с которым не надо было связываться. С Бертраном Зобристом.
Posso farcela, сказала она себе. Я смогу.
Созерцать безжизненное лицо тоже было не слишком приятно, но в его положении было вообще что-то противоестественное. Лэнгдон не сразу понял, в чем дело.
В самом деле, подумал Лэнгдон, если я даже своему рассудку не могу доверять.
— Сиена, мне надо позвонить в консульство. Срочно.