— Сиена Брукс?! — закричал один из них в телефон. — Вы уверены? — Некоторое время он слушал, хмурясь. — Понятно, жду подробностей. Остаюсь на линии.
— А если он сказал неправду? — прошептал Лэнгдон. — Если это что-то другое?
Сиена прикинула, каковы их шансы незаметно пересечь площадь и добраться до укрытия. Вывод получался печальный. На площади уже собрались туристы — они с любопытством глазели на полицию. Кроме того, вдалеке опять послышалось слабое жужжание вертолета-разведчика. Судя по звуку, он приближался.
Лэнгдон по-прежнему старался освоиться с мыслью, что она вовлечена в эту историю более сложно, чем ему представлялось. Когда самолет набрал высоту, маленький человечек, называвший себя шефом, пересек салон и сел напротив Лэнгдона. Он свел пальцы треугольником под подбородком, поджал губы.
Нельзя, чтобы он носил проектор у всех на виду. Сински задумалась на минуту, потом опять пошла в грузовой отсек за скальпелем и нитями. Умелым движением она взрезала подкладку пиджака и аккуратно сшила потайной карман по размеру трубки.
Год назад знаменитый генетик Бертран Зобрист явился на борт «Мендация» и попросил предоставить ему надежное убежище. Тогда шеф решил, что Зобрист планирует втайне завершить работу над своим очередным научным проектом, запатентовать результат и тем самым увеличить свое и без того огромное состояние. Консорциуму и прежде нередко доводилось иметь дело с учеными и инженерами, которые страдали паранойей и предпочитали трудиться в полной изоляции, дабы никто не похитил их ценные идеи.