Куда я попал? — спрашивал себя Лэнгдон, проходя через новые компактно спланированные рабочие зоны.
— Даже полиции? Сейчас прийти детектив, чтобы меня расспросить.
Лэнгдон включил новый слайд. Это было огромное увеличенное изображение Сатаны с той же самой картины Боттичелли — жуткий трехголовый Люцифер, терзающий трех человек, по одному каждой пастью.
— Эта буква… Я абсолютно уверен, что на оригинале Боттичелли ее нет!
— Бертран написал мне гордое письмо, он утверждал, что Инферно — очень элегантное и гуманное решение проблемы. — Ей опять пришлось вытереть глаза. — Да, этот способ куда мягче, чем Черная Смерть. Не будет больниц, переполненных умирающими, не будет гниющих трупов на улицах, не будет горя от безвременной смерти близких. Нет, просто будет появляться на свет намного меньше детей. Рождаемость по всей планете начнет неуклонно снижаться, и в какой-то момент рост населения сменится убылью. — Она помолчала. — Эффект будет гораздо сильнее, чем от чумы, она только на время уменьшила нашу численность, создала всего-навсего локальную яму в графике роста. Инферно Бертрана — долговременное решение, решение навсегда… трансгуманистическое решение. Бертран был генный инженер, он работал с зародышевой линией. Он решал проблемы на корневом уровне.
Ничего себе крысы, подумала Вайента, не сводя глаз с круглой картины в центре потолка. Под деревянными перекрытиями расплывалось маленькое облачко пыли, и Вайента могла поклясться, что в одном месте на картине появился бугорок… точно кто-то надавил на нее с другой стороны.