По-прежнему держась за кустами, Лэнгдон смело шел вперед, прямо на глухую стену. Сиена быстро окинула ее взглядом, ища какой-нибудь проем, но в стене была только ниша со статуей совершенно омерзительного вида.
В темноте Лэнгдон закрыл глаза и попытался дать отдых уму. Зобрист, может, и был безумцем, подумал он, но Данте он знал основательно.
Лэнгдон откинулся на койку лазарета, и чем дольше доктор Сински говорила, тем более бурно крутились мысли у него в голове.
— Вы встретились с ним вчера вечером, — продолжила Сински, — а потом исчезли. Мы думали, что с вами что-то случилось.
— Да. Я понимаю, это с нашей стороны бесцеремонность, но не могу даже выразить, насколько это важно для нас. — Она помолчала. — Вполне может быть, что на карту поставлена наша жизнь.
— Да, но мир велик, а история — вещь длинная. Прошу вашей помощи.