– Нищие… в нашей тусе… всегда были и будут… низшего сорта… – у самого уха хрипло прошептала Ира.
– Снимай всю свою поклажу и положи её на волокушу! – велел он. – Ступай в стойбище и двигайся быстро! Скажи, чтобы разбирали чумы и к нашему прибытию были полностью собраны для похода! Мы уходим в другое место! Если ночью не пойдет снег, завтра стойбище отыщут враги.
– Давай! – неожиданно легко согласилась Марина. А что, зажигать – так зажигать!
Макс подошел ближе и остановился рядом с ней. Этот склон сопки имел уклон едва ли не в сорок градусов, повсюду из-под снега торчали скальные валуны и одинокие деревья, в нескольких местах снежный покров пересекали глубокие трещины. Для катания столь опасное место не годилось, зато посмотреть отсюда действительно было на что. Во все стороны от мраморной горы, словно волны, расходились сопки, густо поросшие заснеженной тайгой. Зрелище бескрайнего океана зелени, укутанного белым покрывалом, завораживало и наводило на мысли о никчемности человеческой суеты по сравнению с укладом жизни дикой природы многотысячелетней давности.
– Как ты собираешься выйти из долины? – Гарик нервно сжимал и разжимал пальцы на рукояти меча. – Если отсюда выйти невозможно?! Там снег по пояс, мы от машин до коттеджей еле дошли!
– Только не напоминайте мне сейчас про все эти убийства! – Наташа в два глотка осушила свой стакан и протянула его Сенкевичу. – И мне, плиз! Я бы тоже не прочь продлить свободу!