– Зело боязно! – презрительно усмехнулся воин, и его глаза вновь сверкнули ярой жаждой мести. – Я благодарю тебя за помощь, охотник! – Он сунул руку за пазуху и достал небольшой амулет на кожаной тесемке. – Возьми этот оберег за спасение нашей ворожеи, – воин протянул амулет Лицуро. – Носи его на сердце и не снимай, ежели желаешь получить от него защиту. Однажды он отведет от тебя удар клинка. А теперь уходи!
– А что толку? – Эдик с Гариком подошли следом. – До него километров пять, кричать бесполезно. И не спуститься никак, на таком обрыве переломаешься сразу! Одни скалы под снегом, и самого снега хрен знает сколько! Один раз неправильно наступил – сойдет лавина и засыплет насмерть! Тут по территории отеля от коттеджа до коттеджа еле дошли, а там дикая тайга! Умнее дожидаться возвращения персонала со снегоуборочной техникой!
– …а на следующий день она приперлась на пре-пати в каком-то совершенно китайском «Дольче Габбана»! – Роман услышал обрывок Иркиной фразы. – И заявила, что взяла его в парижском бутике! Нет, ты представляешь?! Вот дура!
– Я присмотрю за ними, – покровительственно ответил Сенкевич, забирая у неё клинок. – Что делать с Петром?
– Не скучать! – важно изрёк Роман. – Скоро оттянемся по полной! – Он сделал музыку громче.
Девушки испуганно отступили, и Гарик зло вздохнул. Тупые курицы! Он положил меч на стол и подошел к управляющему. Над ним реально летала пара мух, ещё одна ползала по заскорузлой от запекшейся крови рубашке рядом с наполовину сползшей повязкой, торчащей из разодранного пиджака. От Петра воняло какой-то гнилью, но он однозначно был жив, тяжелое неровное дыхание вырывалось из приоткрытого рта, уродливо скалившегося обломками передних зубов.