Фиговый, кстати, кофе. Вкуса никакого – эрзац. Они, насколько я помню, его тогда из желудей делали, вот и результат.
Чернов хмыкнул – Проводник отличался не меньшей ревностью. Тех сотрудников, которых он тренировал лично – майор готов был защищать любыми доступными средствами. И от кого угодно – тут уже сказывались его прошлые привычки, с трудом удерживаемые. После того как, попав под огонь вражеских зенитчиков, на землю, разваливаясь на куски, рухнул транспортный самолет с разведгруппой, летевшей на выброску, Гальченко пару дней ходил мрачнее тучи – погибло сразу двое ребят из числа тех, кого он в свое время готовил. Впрочем, он быстро пришел в себя – и засел за бумаги. Перекопал кучу разведсводок, перерыл груду трофейных документов – и внезапно успокоился. А через два месяца принес полковнику очередную сводку – подчеркнув красным карандашом один абзац.
– Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел! Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!
– Для начала, – Чернов протянул ему тонкую папку, – ознакомьтесь… А я пока чаю попрошу нам всем организовать. Чует мое сердце, что на ужин мы нынче опоздаем.
На месте аварии и около тела лейтенанта нами были проведены маскировочные мероприятия для ликвидации следов членов оперативной группы. С этой целью ещё перед началом операции обувь бойцов была обвязана травяными жгутами, для искажения оставляемых ею на земле следов. Предварительно сама обувь была пропитана хвойным настоем, а дорожка отхода присыпана специальной смесью № 4, полученной перед вылетом группы. Обнаружив в автомашине канистру с бензином, ефрейтор Лигачев организовал имитацию его разлития в результате аварии, чем существенно затруднил возможное использование противником собак. Таким образом, следы нашего пребывания на месте аварии были практически полностью уничтожены, а применение немцами служебно-розыскных собак оказалось неэффективным.
– Согласен, пусть и не мост, но уж этот-то дом – наверняка!