Но мой доктор чем-то ощутимо озадачен. Взволнованно ходит по комнате и что-то бормочет себе под нос.
– Увы… – развожу смущенно руками. – Мне этого не объясняли…
Гальченко взял из рук Чернова тонкую папку и раскрыл. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Полковник занимался своими бумагами, изредка делая какие-то пометки в блокноте, а его собеседник молча переворачивал подшитые в дело листы бумаги. Он не торопился, читал вдумчиво и, взяв со стола лист чистой бумаги, делал на нём какие-то записи.
– А оппоненты наши кто будут? Немцы, румыны?
– Всё, полковник! Теперь ты у нас невыездной – на веки вечные! Я тут с тебя чуть не поседел раньше времени…
– Не вы один… Лахузен тоже был немало удивлён…