– Шведов Александр Иванович – студент Берлинского университета Гумбольдта. Поступил туда в 1908 году, на кафедру юриспруденции. Вы его знаете под кличкой «Харон».
– Экселенц, но разве в этой ситуации возможно вообще что-нибудь сделать? Доклады от профессора перестали поступать – он ссылается на руководство Аненербе, которое прямо запретило ему информировать кого бы то ни было, кроме данной организации…
И весь опыт разведчика сейчас не мог подсказать гауптману ничего – он просто никогда не попадал в подобные ситуации. Кройцер лично проинструктировал каждого из агентов прикрытия, которые сейчас находились в ресторане и на улице. Казалось, тогда он предусмотрел все возможные варианты развития ситуации. Но вот именно сейчас он уже начинал понимать, что не смог предугадать всех возможных поворотов. А вот неожиданного нападения с улицы он не предусмотрел… Бред! Где – в Берлине?! На третьем году войны с Советами? «А почему бы и нет?» – ехидно вопрошал его внутренний голос. – «Разве твой оппонент не проводил уже чего-то похожего? Вспомни нашумевшую стычку с англичанами! Да, она закончилась его гибелью – так тогда подумали многие. Но сколько народу потеряли англичане? И там он был один! За его спиною не стояла ещё могучая машина спецслужб СССР! А сейчас?»
– Сбоев быть не могло? Ошибка? Случайное срабатывание?
Точнее – был. Теперь от него осталась жидкая кучка деревьев, прочие срубили. Их стволы, очищенные от сучьев, аккуратными штабелями возвышаются неподалеку от забора.
– Тезки мы с тобой. Только отчество – как у Пушкина.