— Разрешите отлучиться в уборную, — быстро поправляется Рамиль.
Да вижу, вижу, пришлось пойти. Олечка идет чуть впереди меня. Тонкая талия перехвачена кожаным командирским ремнем, обтянутый узкой юбкой задик так и колышется. Туда-сюда, туда-сюда. Тьфу, ты, черт! Невольно на все это колыхание засмотрелся. Хороша, зараза! Но расслабляться сейчас нельзя. А Олечка словно чувствовала мой взгляд, а может, и правда чувствовала, у них, у женщин, на такие вещи чутье отменное, нам мужикам не понять. Но как только я взгляд от ее достоинств отвел, сразу остановилась и ко мне обернулась. Глазки опять блестят, но, видимо, уже по другой причине.
Высокие брустверы орудийных окопов, укрывшие нас от осколков немецких бомб и отразившие ударную волну, при стрельбе по танкам могут стать помехой. К тому же маленькое расстояние между дульным тормозом и поверхностью земли создает газовую подушку, которая подбрасывает снаряд и снижает точность стрельбы.
— Больше ноль ноль пять, взрыватель прежний!
— Могу обрадовать еще больше. Насчет своего происхождения я тоже никому не проболтался.
У лейтенанта наган в кобуре, водитель без оружия. Неожиданно лейтенант улыбается.