Я повернулся и быстро пошел обратно, а Олечка так и осталась стоять с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Не ожидала такого поворота событий? Не ожидала. Теперь думай, что в рапорте писать будешь, а с меня взятки гладки — полез фигурант агента лапать, а у той нервишки сдали. В результате — задание провалено, причем по вине агента. А фигурант, что? Да ничего, у него только бабы на уме, никакой политики, никакого шпионажа. Кстати, а кто за ней может стоять? Основных вариантов два: либо полковой комиссар, либо полковой особист. Скорее всего, второй. Комиссару я не интересен, в партию вступать не собираюсь, политику партии и правительства поддерживаю. В меру. Особиста я тоже вряд ли мог заинтересовать сам по себе: анекдотов про Сталина не рассказываю, к секретам военным и государственным не допущен. Унитары, бывает, распатрониваю. Ну так кто этого не делает? Все этим грешат. Нет, стуканул кто-то. И этот кто-то мне по морде только что съездил. Она донос написала, она. Вот только ничего серьезного в этом доносе нет, да и быть не может. Но все-таки они меня на карандаш взяли, и саму же Олечку ко мне послали. Им сейчас надо дополнительную информацию подсобрать, доказуху закрепить, а вот тогда… Тогда начнется, когда они ответ на свой запрос из Ленинграда получат. Вот тогда мне точно каюк. И ведь недаром Олечка моей довоенной жизнью интересовалась. Теперь вся надежда на летнее немецкое наступление, тогда им точно не до меня будет.