Тон, которым он это говорит, мне сильно не нравится, уж больно печальный. Меня пронзает догадка.
— Так мы и не были в окружении, — удивляется Петрович.
Лейтенант впадает в задумчивое состояние. Я его понимаю, крайним в этой истории будет он.
— Через месяц распутица начнется, трактор за грузовиками не гоняться будет, а на себе их таскать. Он сюда, практически своим ходом, из Барановичей пришел и орудие наше притащил. Нам ни одной шестеренки никто не дал, а керосин найдем.
По большому счету майор, конечно, прав — Сашку за сон на посту и потерю оружия следовало примерно наказать, чтобы другим неповадно было. Но, с другой стороны, зачем губить восемнадцатилетнего полуголодного парня, выставленного в одиночестве на тормозную площадку под усыпляющий, монотонный перестук колес?
Кланц. Гах! Блямс. Большие паузы, очень большие, долго возятся.