— А как же субъективный год, который я прожил здесь?
Я ничего не вижу, хотя на зрение не жалуюсь.
Еще одна цистерна откатывается на безопасное расстояние. Вагон на соседнем пути уже горит, его пытаются тушить всем, что попадает под руку: водой, щебнем, железнодорожными тужурками и красноармейскими гимнастерками. Жар стягивает кожу.
— Откат нормальный! — докладывает третий номер.
Лейтенант медлит, решая, то ли вытащить пистолет, то ли засунуть его обратно в кобуру. Его взгляд прикован к зеленому цилиндру в моей руке.
— Только пусть не забудут указать, что уничтожен тяжелый танк.