— Ладно, танк. Он ведь не сам по себе воюет. Воюет экипаж, а в этом вагоне тех, кто успел повоевать, по пальцам одной руки пересчитать можно. Федосеев и тот чуть ли не ветераном считается. У механиков по три-четыре часа наезд, из пушки боевыми всего два раза стреляли.
Филаткин молча снимает фуражку, следом я стягиваю пилотку. До остальных тоже постепенно доходит, наступает тишина, глядя на нас, освобождаются от головных уборов остальные.
— Артиллеристы? — интересуется местный вариант Васи Теркина.
— Нет, товарищ капитан, — не моргнув глазом, вру я, — нет у меня предрасположенности к педагогике.
— Не знаю. Может, пришел, может, нет. Но о том, что не пришел, я не жалею.
— Средний комсостав располагается на другом этаже, — сообщает старшина Костромитину.