— Саш, но ведь Николай — он же хороший человек был, я читала много про него, — говорит Ленка, всё так же неотрывно смотря в окно вагона на встающее над небом солнце. — За что его убили-то?
— Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Председатель Совета Министров СССР! Рад доложить вам, что задание Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено…
Конечно, мне наваляли. Хорошо хоть, не сильно, одним зубом отделался. Только вот эти козлы не знали, что вслед за мной за ними придёт Гестапо. На полном серьёзе, настоящее Гестапо. И оно пришло, в лице Мюллера.
Хорошо, что Ленка была тут. Она тихо так, вежливо говорит: «Тётенька, не надо, это он из-за меня, это я виновата, не наказывайте Сашу, пожалуйста. Меня бейте».. Мамка отпустила меня и переключилась на Ленку. Даже ремнём замахнулась, но не ударила всё же, только подзатыльник отвесила крепкий. Кто такая, спрашивает. Я же торопливо, пока Ленка не повернулась, штаны обратно натягиваю. Почти успел, когда она всё же повернулась, я их уже застёгивал.
— Мама! Да разве в кредите дело? При чём тут кредит? Я не хочу, я просто не хочу тут жить! Не могу! Мне тут душно, она давит! Я хочу жить в нормальной стране, где у меня, когда я вырасту, будет хорошая, интересная работа. И мой муж будет ходить на работу, потому что это будет нужная людям и интересная работа, а не как у вас с папой тупое зарабатывание денег на выплату кредита. И мои дети смогут без присмотра выйти на улицу в пять лет и играть там во дворе пол дня, а я не буду о них беспокоиться. То есть, буду, конечно, но беспокоиться я буду, как бы они не упали с горки, и как бы их не стукнуло качелями, не больше. А не как у нас, когда мальчишек до десяти лет провожают в школу и встречают оттуда, а девчонок некоторых, так и до двенадцати лет. Потому что страшно одних отпускать. Страшно. А ещё мне эти толпы «понаехавших» не нравятся. Прямо, Москвабад, какой-то получается.
И действительно, ну зачем им спички? Чего поджигать-то? Если покурить только, а больше они и не нужны ни для чего.