Я этот переход в культурной программе «пионерского отряда» откровенно прошляпил, углубившись вниманием в дорогу, достаточно неплохо побитую в этом месте гусеничным транспортом. Так что девчачий вокал у меня за рулем фоном пошел, как радио.
Последующей за этой фразой немой сцене мог позавидовать сам товарищ Яновский. Ну тот который Гоголь.
— Вот там, — Таня показала рукой, — подальше. Справа.
Если бы я не знал от Арама, что утром Беляева тут на Базе у всех на глазах целовалась с любимым мужчиной, которого вроде ждет обратно, да и сам я видел утром ее заплаканные глаза при скандальных переговорах с Майлз, то подумал бы, что она меня усиленно клеит, как мужика. Потенциально богатого мужика, которому искренне из симпатии хочет помочь. И на которого уже имеет виды. Но в это я никак не мог поверить. Такие бабы просто так ничего не делают. Всегда у них есть задний смысл и дальний прицел. Нагляделся я на таких карьерных стерв по разным конторам и компаниям. Все же клиентская база у меня была одна из самых больших по Москве.
— Ох, Арам, что бы мы без тебя делали? — грустно улыбнулся я.
Шустов Николай Леонтьевич (1813–1898) — русский винодел. Поставщик двора русского императора. Создатель винно-водочно-коньячной империи в России, в том числе Армении, Дагестане, Молдавии и Одессе. Основатель Ереванского коньячного завода. Шустовские коньяки, ликеры и настойки («Рябина на коньяке», «Зубровка», «Клюквенная», «Травный Рижский бальзам», «Спотыкач» — всего около 180 разных сортов) были эталонами высочайшего качества.