— Я подумываю изменить свое Призвание, — сказал сзади Ашир.
— Меня приводит в ярость то, что на меня смотрят как на ссыльного, — продолжал Рошон. — Я сатанею от того, что вынужден жить в глуши. Но больше всего я ненавижу темноглазых, которые забыли свое место.
— Чего бояться? Если дом сдует, мы можем построить его заново, верно?
— Человек, который спас тебе жизнь, — сказал Каладин. — Я хочу, чтобы ты приказал своим людям отступить. Твои войска больше не могут сражаться.
— Если бы я не спас людей Далинара, — продолжал Каладин, — я дал бы Садеасу совершить ужасное предательство. Я бы дал умереть людям, которых мог спасти. И стал бы противен сам себе. Но при этом я потерял трех хороших людей, мостовиков, которые были в дюйме от свободы. Стоят ли спасенные жизни такой жертвы?
— Поосторожнее со словами, — улыбнулся Хойд. — Если для того, чтобы быть мудрым, надо только уметь рассказывать истории, я потеряю свою работу.