Он не может бросить их. Он никогда не мог бросить тех, кто нуждался в нем. Он должен защитить их. Должен.
Я оттолкнул их! Он вспомнил дюжины забегов и стрелы, ударявшиеся о дерево рядом с руками, державшимися за перекладину моста. Всегда мимо.
Все вокруг них говорило о давно расположившейся здесь армии — война шла со дня смерти старого короля, уже почти шесть лет. Любой мог рассказать о той ночи, когда паршенди убили короля Гавилара.
Все паршенди сосредоточились на Адолине, синие Доспехи которого потрескались и едва держались. Каладин никогда не видел Доспехи Осколков в таком ужасном состоянии. Штормсвет тек через дыры в них, как из кожи Каладина, когда он держал или использовал его слишком много.
Он тряхнул головой. Эти гемсердца изменили всю войну. Паршенди тоже добывали их и готовы были сражаться за них. Стычки за гемсердце большепанцирника стали основными тактическими операциями для воюющих сторон. Победитель достигал двух целей одновременно: военной и коммерческой. Паршенди, в отличие от их противника, неоткуда было ждать пополнения, поэтому сражения, истощающие их силы, приближали победу алети в этой войне.
— Да, — сказал Каладин. И подпрыгнул, когда внезапно появилась Сил. Он бессознательно втянул в себя Штормсвет, и, зависнув в воздухе, она обнаружила, что он слабо светится.