Сияющие побежали медленнее, легкой рысью, потом перешли на шаг. Солдаты вокруг Далинара замолчали. Первая линия Сияющих неподвижно застыла. Внезапно с неба посыпались новые. Они ударялись о землю, камень трескался, от них исходили клубы Штормсвета. Новоприбывшие светились синим.
В голове один туман. Он знал только, что ему плохо; больше ничего. Как если бы голову отделили от тела и долго били ею по стенам и потолку.
— Ничего не понимаю в этой проклятой математике, — сказал Йалб, скрестив руки на груди, — но я знаю, что такое Страсти. Ты всегда выигрываешь, когда тебе позарез нужно.
— Хмм, — сказал он. — Да. Скоро мы этим и займемся. Это будет великолепно. Много скакать, гулять и э…
Куколка умерла. Теперь Клинок мог резать ее, и Адолин начал срезать плоть. Хлынул фиолетовый ихор, а он все резал и резал, пробираясь к сердцу. Наконец он вынул его, и солдаты разразились радостными криками, спрены славы затрепетали над всей армией, как сотни светящихся сфер.
Внезапно лучники-паршенди перестали петь. Некоторые опустили луки, и, хотя издали было трудно разглядеть их лица, Каладину показалось, что они очень разгневаны. Он ждал этого. Он надеялся на это.