— Вышла из себя? Я, светлоглазая девушка?
— А теперь поторопись с портретом короля, — сказала Джаснах, поднимая книгу. — У тебя слишком много другой, настоящей работы.
— Власть не идет от ранга, — сказал Каладин, ощупывая сферы в кармане.
Рошон молчал, держа в руке шампур, яркие зеленые глаза сузились, губы поджались. В темноте эти глаза почти светились. Калу пришлось сделать над собой усилие, чтобы не съежиться под весом этого неодобрительного взгляда. С таким видом светлоглазые вроде Рошона отдают приказы.
— Хорошо, хорошо, — сказал он, вытирая глаза. — Простенько, но со вкусом.
В любом случае он будет очень рад, когда Джаснах вернется. Если она решит вернуться. Некоторые из высших офицеров намекали, что он опять должен жениться, хотя бы для того, чтобы иметь личную женщину-писца. Они думали, что он отказывается только из-за любви к первой жене. Они не знали, что она ушла, исчезла из его памяти, как белое пятнышко тумана. Хотя, кстати, офицеры были правы. Он ненавидел саму мысль о том, что кто-то может заменить ее. У него забрали все воспоминания о собственной жене. Осталась дыра, и заполнить ее ради писца казалось бессердечным.