В первый раз за много месяцев Каладин чувствовал себя полностью проснувшимся и ожившим.
— Уходи! — крикнул Далинар королю, пролетая мимо. Элокар неуверенно поднялся на ноги и кивнул.
Рисуя, она не чувствовала, что работает угольным карандашом и бумагой. Она рисовала портреты не ими, а душой. Есть растения, у которых можно что-то отрезать — лист или маленький кусочек ствола, — потом посадить и вырастить точно такое же. Запоминая человека, она отрезала от него кусочек души, маленькую почку, из которой выращивала его на странице. Уголь для сухожилий, бумажная масса для костей, чернила для крови, структура бумаги для кожи. А ритм и царапанье карандаша звучали как дыхание тех, кого она рисовала.
Он оглядел склад и заметил человека, сидевшего в тени Четвертого Моста. Тефт. Седой мостовик был одним из тех, кто не смеялся над Каладином, а вчера помог Камню нести Лейтена.
— Уже который месяц мы испытываем давление с вашей стороны. Арестовать меня вы не можете — я выиграю расследование. Вы попытались натравить на меня народ, но это мой город, меня здесь все знают и глубоко внутри осознают, что я им нужен.
— …которых легко выпустить, но трудно сохранить, — ответил Таравангиан по-сински.