— Да, — сказал он. — Отец, он прав. Если мы сможем запереть их там и ударить со всех сторон… — Обычно паршенди убегали, когда несли большие потери. Вот почему война так затянулась.
— Я никогда не обвиню моего кронпринца во лжи, — сказал Кадаш. — И даже в слабости. Но я не могу мириться с мистицизмом или пророчествами, в любой форме. Ибо поступать так — отвергать учение Ворин. Время тех священников давно прошло. Время обмана народа, царство тьмы. Сейчас каждый выбирает свой собственный путь, и арденты помогают им подойти к Всемогущему так близко, как только возможно. Вместо темных пророчеств и власти немногих, у нас есть люди, верующие сознательно и ощущающие свою связь с Богом.
— Ни в коем случае, — сказал Лирин сухим голосом. — Даже если нам не хватает еды, мы наслаждаемся вниманием, которое вы расточаете нам, светлорд. Мы чувствуем на себе ваши ищущие взгляды и слышим ваш шепоток горожанам. Судя по тому, как вы следите за нами, вы опасаетесь нас.
Он старался не думать о том, что делает. Взбираться по камням, которые держит… что? Свет? Спрен? Он карабкался без передышки. Вместе с Тьеном они много раз карабкались на разные камни, но никогда у него не было полок для рук именно там, где он хотел.
— Да, светлорд, — сказала Тешав. — Я осмелюсь заметить, что меня очень удивила ваша просьба прочитать эти истории. В прошлом такие вещи вас не очень интересовали.
— Каладин, — сказала Сил, приземляясь на бревно, — я собираюсь улететь.