— Это вызовет хаос, — прошептал Сет. — Волнения. Войну. Замешательство. Боль, с которой мир редко встречался.
Наконец в бараке Четвертого Моста задвигались темные фигуры. Дверь открылась, запах стряпни Камня стал сильнее.
— Лагеря не обращают на меня внимания, — сказала Навани, — а о тебе распространяют слухи и ложь. Что они могут сделать нам?
— Если я оставлю веревку здесь, кто-нибудь может увидеть ее во время бега.
Адолин подъехал к отцу, который ждал за последним мостом, пока король перейдет на плато для зрителей, вместе с ротой солдат. За ними должна будет пройти свита.
Лучники паршенди, стоявшие на колене на другом краю расщелины, спокойно пели, несмотря на град стрел со стороны Садеаса. Их черные глаза походили на обломки обсидиана. Ни капли белого. В эти мгновения — слушая, как люди кричат, стонут, вопят, орут, — Каладин ненавидел паршенди не меньше, чем Садеаса и Амарама. Как они могут петь, убивая?