На другом плато паршенди продолжали петь свою странную песню.
— Я нашел его для тебя. Чтобы ты чувствовал себя лучше.
Тефт был прав; мостовики не любили рассказывать о своем прошлом. В любом случае Данни не ошибся, поправив его, — Каладина бы наказали, если бы кто-то услышал, как он опустил почтительное обращение к светлоглазому.
— Возможно, — сказала Навани. — Но почему тогда…
Час спустя Кал сидел на ступеньках перед операционной и плакал. Его горе, оно было безутешным. Потрясение. По щекам катились несколько упрямых слез.
— И ты думаешь, что я и есть твое проклятие? — спросила она.