По знакомому каменному коридору она прошла в альков, держа перед собой тусклую синюю сферу. Джаснах сидела за столом. Она выглядела необычно усталой, темные круги под глазами, напряженное лицо. Увидев Шаллан, она напряглась.
Каладин, потрясенный, смотрел, как паршенди выстроились в боевой порядок и натянули луки. Пятьдесят стрел, и все направлены на бригаду Каладина. Похоже, паршенди не волновались о том, что на них могут напасть сзади. Они сосредоточились только на одном.
Мужчина нахмурился, но Каладин знал, о чем он думает. Оружие — жизнь солдата; за оружием ухаживали как за детьми, первым делом заботясь о нем и только потом о еде и отдыхе.
— Каладин, — сказал Гар. — Отец Штормов, парень! Почему ты надоедаешь мне? В день сражения!
Бремя девяти стало моим. Почему я должен нести на себе их сумасшествие? Всемогущий, освободи меня.
Бедолага, подумал Тефт. Что хуже: быть избитым до смерти или лежать здесь, далеко от солнца?