— И сколько они заплатили тебе? — спросил Каладин, шагнув вперед.
— Ты думаешь, что я никогда сам не задавал себе такие же вопросы? — холодно сказал Далинар, глядя на него жестким взглядом. — Много раз я обдумывал все то, о чем ты говоришь.
— Я должна оскорбиться. Но ты принес джем. — Она опять улыбнулась, дав знак паршмену поставить книги на стол и ждать снаружи. Неужели правда, что паршмены на Разрушенных Равнинах сражаются? Трудно поверить. Она не знала ни одного паршмена, который бы обнаглел и поднял голос, все равно на кого. Они, похоже, были не настолько умны, чтобы не подчиняться.
Что произошло? написала она, вставив новый лист бумаги.
Но как им объяснить?! И так достаточно больно обнажать свои слабости перед собственными детьми. Если же его офицеры узнают о том, что он видит, он еще больше падет духом. Быть может, придет время, когда он действительно расскажет все своим людям, но сейчас необходимо соблюдать осторожность. И самое главное — сначала он должен точно узнать, сумасшедший ли он, и только потом дать узнать об этом другим.
На листе появилась высокая тень, нависшая над зданиями. Одинокие чернильные линии изображали панцирь и когти, тени были сделаны линиями, нарисованными близко друг к другу.