— Вижу дырки, — радуется Сеня, срывая машину с места. А по корпусу стучат винтовочные пули. Хе-хе! Из Арисаки нас не возьмёшь — слабовата она для этого. Обстрелянный танк продолжает поворачивать — непохоже, что внутри остались живые. Зато тот, что шёл впереди, стрельнул по нам из пушки. Не попал — снаряд полетел в никуда. Ну так на то и мала наша машинка, чтобы чаще мазали.
— Вот ещё что, Иван Сергеевич! — с видимым удовольствием обратился ко мне Дмитрий Иванович. — Работать я тебя определю в судоремонтные мастерские. Ну и на квартиру пристрою. Тебе ведь нынче всё без разницы, а жить на что-то нужно. Пусть и с самого начала, но не на пустом же месте.
— Красноармец Беспамятный, — комполка посмотрел на меня странным взглядом, и протянул бумаги, — вот приказ о вашей демобилизации. А эти товарищи сопроводят вас, куда им предписано. Так что, собирайтесь, прощайтесь и — в добрый путь.
— Слова, говоришь! Ну-ка, назови ещё какие-то другие. Непонятные.
— Этот выстрел в самоходках есть, — отвечает. — А на ближних дистанциях мы из гранатомётов можем обработать пехоту.
— Реальную выучку войска получают только участвуя в боевых действиях, — поторопился я его успокоить. — Начинать большую войну самураи сейчас не готовы — вот и обкатаем тактику на малых конфликтах, тем более, они сами нарываются. Через год развернём обстрелянные батальоны в полки, а потом к тридцать девятому году тем же способом получим уже три вполне боеготовые дивизии, оснащенные по последнему слову техники и укомплектованные опытными, проверенными в деле бойцами.