Пока я осматривался да размышлял, протокол был написан, дан мне для прочтения и подписи. Закорючку, что на автомате вывела моя рука, Дмитрий Иванович внимательно изучил, но ничего определённого по этому поводу не высказал — не угадываются из неё ни фамилия, ни инициалы.
Третий момент оказался для меня просто шоковым. Оказывается, командир машины может в бою связаться по радио с каждым бойцом. В шлемы-будёновки вделаны примитивные детекторные приёмники, способные принять мощный сигнал радиостанции транспортёра на расстоянии чуть ли не полкилометра — этого достаточно, чтобы дать целеуказание или команду на смену позиции.
— Знаешь, Вань, я как-то не сразу об этом подумал, но И-200 — тоже проект Поликарпова. И он оказался перспективным. Просто какая-то пристрастность к его разработкам — ты не находишь? Ещё и И-16 сравнил с И-301, причём в пользу первого.
Итак, передо мной большая группа «остроконечников» и один единственный «тупоконечник» — Николай Николаевич. Этот боец-одиночка несомненно прав. Но, почему-то не способен одержать в споре верх. Позиция Сталина для присутствующих не ясна — он слушает и спрашивает. Что требуется от меня? Иду на второй круг анализа.
— А давайте проверим, выдержит ли она снаряд тридцатисемимиллиметровой противотанковой пушки?
Так что, пришла мне повестка, куда явиться и что иметь с собой. Это, как я понял, потому, что если в нынешней системе отсчёта год моего рождения тысяча девятьсот пятый, то мне в аккурат двадцать семь, то есть приближается предельный срок для призыва. Это, как я помню по своему времени, а как положено сейчас — не разбирался.