— Яш! Что за ерунда? — с недоумением смотрю я на конструктора пушки. — Я твоих двадцатитрёхмиллиметровок не один десяток поставил на лоханки. Да, лягаются они, но ведь через длинный ход ствола удар размазывается во времени.
— Никак невозможно, — отреагировал мой друг. — Пассажирских мест в транспортёрах нет, а на место командира машины человека нужно больше года готовить.
— Беспамятный, — смутился я, протягивая руку.
— Хрен тебе с маслом, а не пехота, — вскинулся Кобыланды. — Лично прослежу, чтобы мехводом взяли в Первый Бранзулеточный корпус. Ты же водишь, как дышишь.
— Так переключатель средневолнового передатчика, Иван Сергеевич!
— Когда? — спросил он меня и посмотрел тревожно. Мы были одни на берегу и любовались сквозь прозрачную воду на рыбок, игнорирующих червей, извивающихся на крючках перед их носами.