— Оборотень! — округлив глаза, заблажил обернувшийся Мишка и начал нахлестывать лошадей.
— Переполнены люди злобой, а в сердцах вьют гнезда свои ложь, похоть, лень и всевозможные пороки. Одумайтесь! Не давайте пристанища в душах своих злобе, алчности и безразличию к судьбам других. Не дайте погаснуть согревающему вас огню созидателя, не пускайте в себя холод и мрак, ибо несут они погибель всему роду человеческому!
— Это хорошо, а то пиво здесь отвратительное. — Я стянул с банки пластиковую крышку и принюхался.
— Уже нет. — Жан провел ладонью над предплечьем и сложил пальцы в странную фигуру.
— А чего из трупов потом не наковырял? — то ли пошутил, то ли всерьез поинтересовался Ян.
— Не помешаю? — В открытую дверь заглянул худой светловолосый паренек лет двадцати.