Попытку подняться пресекла женская рука. Девушка в форменной куртке поверх белого халата остановила пытающегося встать Сергея.
Сон явился продолжением последнего видения.
Застыв, Сергей смотрел на боевой нож. Потемневший от времени, чуть тронутый кое-где ржавчиной нож разведчика. HP. Точно такой же был в руках бойца из видений. И ножны не штатные деревянные, а из плотной, хорошо выделанной кожи. Не раздумывая, Ратный выбрал из ящика подходящий ремешок, скинул с левого плеча куртку, расстегнул рукав камуфляжа и закрепил ножны на предплечье. Протертый ветошью клинок мягко скользнул на место. Ощущения раздвоились. С одной стороны, непривычно, а с другой… как будто он был там всегда.
– Заткнись! На обочину, быстро! Шамиль, второго сюда!
Нет, картошку Костя пожарил мастерски: с лучком, золотистой корочкой, ровными ломтиками. С копчеными окорочками и маринованными помидорами – самое то. Когда Саня уже подчищал сковородку, с пустой тарелкой и довольным лицом зашла Вартуш.
Разумеется, Москва отрицала все. Но отсутствие других внятных причин для расстрела «правозащитников» («Ага! А пендосы про денежки-то предсказуемо молчат. Никак, скромность обуяла?»), да и заметная растерянность, сквозящая в официальных комментариях, делали попытки оправдаться неубедительными. Жару поддали дружно взвывшие лидеры оппозиции. Правда, обвинять и бичевать они предпочитали из-за прочных и уютных стен зарубежных посольств, самые шустрые уже успели слинять в Европу. Ну да, наглядный пример – штука доходчивая. С исключительно циничным злорадством Сергей, переключившись на «Евроньюс», наблюдал лондонское интервью исходящего трусливым гавканьем и через слово запинающегося «борца за идеалы демократии». Страх и неприкрытый бессильный ужас сквозили в каждом слове вражеской шестерки.