Когда их разведгруппа обнаружила этот тайник, Коротич только матюкнулся сквозь зубы. Нет, сам по себе схрон боевиков – штука нужная в порядке отчетности, помародерствовать, опять же, не помешает. Но когда группа с раненым и двумя контуженными пробирается к своим, когда в трех эрдэшках лежат документы и ноуты разгромленного штаба бандформирования, ржавое железо совершенно ни к чему. Именно ржавое. Пистолеты-пулеметы времен Великой Отечественной, старые патроны, гранаты образца тридцатых годов. Добро с растащенного склада мобрезерва, изрядно пострадавшее от сырости. Кто-то пытался привести его в порядок, перебрав пяток наиболее сохранившихся «ППШ» и даже сделав пару в оригинальном исполнении. Но потом что-то произошло с оружейником-самоучкой, да и вообще с владельцем тайника. «Обнюхав» место, прапорщик-следопыт уверенно заявил: «Месяца два не посещали точно». Вроде бы плюнуть и пойти дальше, но специальная инструкция обязывала в случае обнаружения тайников с оружием выполнять целый ряд пунктов, сводящихся к главному – стволы не должны снова попасть к бандитам. А взрывать – определить свое местоположение и посадить на хвост рыщущих в округе полевых командиров.