Снова бал, и снова Александр не знал, куда себя деть. Хитросплетение красивых платьев, лукавых улыбок, утянутых корсетами талий и налитых грудей — все это буквально выводило великого князя из себя, вызывая острое желание секса. Его физическому телу было неполных тринадцать лет, выглядело оно куда старше, да и с гормонами все было нормально, поэтому сексуальное желание было зашкаливающее, особенно в пучине подобных провокаций. Помимо прочего, Александр был крепкого и статного вида, и молодые дамы буквально вились вокруг, оказывая ему знаки внимания и делая прозрачные намеки, вынуждая быть вежливым. Было всего только одиннадцать часов, как он не выдержал и ушел на балкон, отдышаться и остыть. Эти агрессивно сексуальные смотрины друг на друга казались ему издевательством, насмешкой в духе старой шутки про локоть. Пойди он на поводу у одной из этих девиц, окажи он ей просто чуть больше внимания, чем положено по этикету, и с него не слезут. Пока же он старался прикидываться безразличным к женскому обществу, дабы хоть как-то держаться. Впрочем, на длинном балконе он был не один. На морозный воздух вышел остывать еще один человек, доведенный этим балом до дикого раздражения. Это была Наталья Александровна Пушкина, дочь Александра Сергеевича Пушкина, которая прибыла на праздничный вечер с мужем Михаилом Дубелетом, но тот довел ее до крайней степени кипения своим поведением.