Был гроб накрытый знаменем, почетный караул, залп в небо и скорбные лица друзей и соратников, среди которых Михаил силился рассмотреть, угадать, узнать того, кто обратился с «просьбой» к Большому Брату. Но не рассмотрел — так глубоко и искренне все скорбели.
При отходе Сергеев еще раз восхитился местом, выбранным для лагеря. Стоило сделать полсотни шагов — и он исчезал, словно его и не было. Еще через полсотни шагов, лес прятал звуки и запахи.
— Что ж, — сказал Блинчик, — давай прощаться.
Они удалились от разбитой машины метров на десять, когда бак, наконец-то, взорвался. Горячая кувалда взрывной волны пнула их с Блинчиком, словно великан ногой. Сергеев взлетел вверх, краем глаза увидел парящего рядом, в обнимку с чемоданчиком, Блинова, а потом земля вдруг приблизилась, закрыла горизонт и тот, кто сидит наверху, погасил свет.
Он с трудом выпростал правую руку из лямок и перекатился на спину. Над ним, высоко, метрах в пятнадцати, ветер играл с кроной сосны, качались бугристые, светло-коричневые ветви, и шуршание иголок было похоже на шелест волн.