Да, точно… Солярка. С дуновением ветерка, пробежавшего промеж осин, Михаил услышал и третий резкий запах — запах смерти. Пахло горелым. Нехорошо пахло. Еще несколько секунд он раздумывал — идти ли вперед, к прогалине, уже видимой впереди, или все-таки свернуть, обойти опасное место, но, почти сразу, решил идти. Больно уж не хотелось спускаться в овраг, раскинувшийся слева. Глубокий, кстати, овраг, заболоченный и, явно, с сюрпризами. А справа эту опушку не обойдешь никак.
Зато — был провал в земле, похожий на траншею, несколько метров расстояния до врага и шансы пятьдесят на пятьдесят. Высокие шансы, если рассуждать, как Мангуст. Если работают рефлексы. Только одно «но»: было Михаилу на пару десятков лет больше, чем было тогда.
— Пошли, — сказал Сергеев Молчуну хрипло, и вскочил на ноги.
— С дорогой душой, — сказал Михаил, поворачиваясь, — только сам определись, а то, как-то не очень получается. То стань лицом к стене, то повернись. И с приличными людьми, уж извини, тоже полная неопределенность. Откуда мне знать — приличные вы, неприличные? Я ж вас в первый раз вижу.
Пилотам было страшно, и Михаил их понимал. Встретить вооруженного противника лицом к лицу и стрелять по практически беззащитным людям, прячась за броней — совершенно разные вещи. Ну, ничего, внесем в вашу жизнь разнообразие.