— Хреново, — сказал Блинов серьезно, глядя на Сергеева. — Я-то думал, что о нас почти никто не знает. Маловато будет подарка Валериного. Три человека — это хорошо, но мало. Сколько там моих, интересно?
— Что ж ты, Петр Константинович, — спросил охранник, еще раз заглядывая в красную книжечку поддельного паспорта, — сразу не объяснил кто и откуда? Сиди, жди, я еще раз звякну.
— Не просто третий номер в списках — партийный лидер. Теневой, правда, да, Володенька?
Вправо, вверх и в боковое скольжение — Михаил лихорадочно крутил головой, стараясь прицелится. Но противник явно был опытен и хитер — вертолет Григория тоже пошел по кругу.
А ведь оба они знают обо мне все, что смогли раскопать. Вернее, думают, что знают все. Официальную биографию, официальный послужной список — что там еще доступно? Сведения о родителях, файлы Министерства Обороны?
Последние дни у них задались, как никогда. А ведь бывали недели, когда Сергеев думал, что ствол его автомата зарастет грибами и мхом — так было тихо и спокойно. Неустроенность, холод, голод — человек привыкает ко всему и рано или поздно начинает считать все, что происходит нормой жизни. Но одно дело — жить с постоянным чувством опасности, а совсем другое дело постоянно выживать. К этому не привыкнешь. Плотность событий за последнюю неделю была такая, что в пору было выдумать какую-нибудь новую единицу для их измерения. Что-то вроде единицы скорострельности — например, выстрелы в минуту. Или пиз…ц в час. Тоже неплохо.