— К стене стань, остряк! — отозвался один из молодцев, светловолосый, с поломанными ушами, не вынимая правую руку из-за обшлага. — Ноги на ширине плеч, руки на стену!
— Ну, полковник, у тебя память хорошая. Кто еще помнит этот орден?
— Валерий Васильевич, ну, хоть вы объясните женщине, что сюда нельзя!
И записка все-таки нашлась. Хитрый восточный человек Али-Баба оставил ее там, где случайный посторонний ее искать бы не стал — на обратной стороне дверцы алюминиевого ящика под умывальником — в бывшей роскошной ванной канувшего в небытие олигарха.
— Не слушай ты этого развратника! — отмахнулся Рашид, улыбаясь с некоторым оттенком смущения, — Нет, я серьезно, ребята! Давайте ко мне гости, хоть на пару дней! Не пожалеете! Умка, ты как?
Сергеев сделал полшага от стены. Бритый не шевельнулся, Рысина тоже, а более тупой, чем напарник светловолосый сунул руку за обшлаг, щеря зубы.