— Кем бы ты стал, Миша, и был бы ты сейчас вообще?
— Не пойму, — сказал Сергеев, — почему они еще живы? Теряешь хватку, Равви?
Он не ограничился рукопожатием, а крепко обнял Сергеева, и похлопал по плечам, как старый боевой товарищ.
Те две операции, в которых Сергеев когда-то участвовал вместе с Константином Олеговичем были не для слабонервных. По слухам, после распада СССР, Костя подался за рубежи Родины: поговаривали, что в ЮАР и вовсе не для борьбы с апартеидом.
— Не дадут, — Вика посмотрела на Сергеева и покачала головой. — Никак не дадут. И незаметно это не сделаешь. Тем более — он ранен, ему уход нужен.
Опускаясь, а вернее, плюхаясь в кресло, Сергеев зашарил глазами по приборной панели, разыскивая знакомые названия на шильдиках, чувствуя, как стремительно уходят в ничто секунды, отпущенные судьбой на спасение. Сообразив, что к чему, он защелкал тумблерами, пристегиваясь одной рукой, и с облегчением услышал гул запускающихся турбин.