— У нас инструкции, — повторил бритый, глядя в сверкающий пол.
— Мне объясняли — это как труба длиной в десять километров. Как глаз бури — знаешь, что это такое? Ни ветерка. Холодный воздух падает вниз, теплый — летит вверх. Теплообмен, только с верхними слоями атмосферы. Если тебе от этого легче — там наверху сейчас тепло и сыро. А здесь, кажется, птицы позамерзали. Я никогда о таком холоде не слышал. Я слышал о перепадах в пятнадцать градусов. Сколько там было снаружи?
А Кудрявый погиб, сгорел заживо. Свою группу Сергеев вывел и сумел эвакуировать. Брови и ресницы, правда, у всех отрастали очень долго. Но он вывел своих ребят — и слава Богу! А об остальном Сергеев старался не вспоминать.
Сидящая за столом в коридоре отделения дежурная сестра хотела спать. День выдался неспокойный, зато на дежурстве было тихо, отчего желание положить, наконец-то, тяжелую голову на руки и задремать стало навязчивой идеей. Сестра краем глаза увидела входящих мужчин в белых халатах, глянула на них мутным взглядом и, заметив что они пошли к дверям ординаторской, в которой уже мирно кемарил на диване дежурный врач, отвела взгляд. Когда она опять посмотрела в ту сторону, в коридоре уже никого не было.
— Да, так было дело, — сказал Сергеев, неохотно.
— Там я одного, гм, стрелка, — проговорил Сергеев осторожно, — зацепил чуток. Ты не могла бы Митю попросить…