— Значит, кончала их не пехота, — подумал Михаил. — Иначе бы снаряжение собрали. Конфедератам оно и так нужно позарез, а у ООНовцев приказ такой есть — ничего на поле боя не оставлять, дабы не вооружать конфедератов и незаконные формирования в «ничейке». Вертолеты?
Сергеев Равви знал хорошо. Друзьями они не были, таковых у Равви, вообще, не водилось, но добрые отношения поддерживали.
В палатку влетел молодой, лет двадцати пяти, парень, небольшого роста, хрупкий, стриженный коротко, почти налысо и лопоухий до смешного. Но с таким взглядом глубоко посаженных карих глаз, что желание смеяться отпадало немедленно.
Но однажды, уже после того, как их отношениям исполнилось полгода, он случайно встретил Вику с дочкой на Крещатике, возле Бессарабского рынка. Михаил любил заехать сюда на выходные, чтобы выбрать зелень (вах, какой базилик, слююююшай!) у колоритных грузин, взять любимую телячью вырезку или кусок свежайшей свинины, и розового, с темно-красной прожилкой, свежего сала у родных, украинских торговок.
— Наши кровати стояли рядом. И во время дневного сна она трогательно держала меня за руку.
— Давай, — скомандовал Сергеев, — только осторожно и они побежали к машинам.