Спокойный такой голос, настолько спокойный, что Михаилу стало неуютно.
— А что такое настоящие туркменские женщины! — вмешался Блинчик. — Тысяча и одна ночь! Шехрезады!
— Представь на секунду, что я берегу не свои тайны?
— Мудрый ты мужик, Блинов, — сказала Вика, гладя пальцем насмешливо приподнятую бровь, — просто кладезь мудрости. За это грех не выпить!
Высокий и коренастый, двигаясь совершенно бесшумно в своей обуви на резиновых подошвах, взлетели на площадку где лежали тела, держа автоматы на изготовку. Стрелять было не в кого.
Удивительно, но, будучи самым близким Михаилу человеком, Молчун одновременно оставался для него человеком совершенно неизвестным. Сергеев не знал о своем спутнике ровным счетом ничего. Ни имени, ни фамилии, ни истории. На разговоры Молчун не шел, и, хотя Сергеев давно выяснил, что писать и читать парнишка умеет, но ни в одной из форм, ему доступных, о своей прошлой жизни рассказывать не хотел.