— Хорошо, — тут же отозвалась Каширина, — назовите вашу цену.
— О чем — об этом? — не понял Саблин. — О переезде в Северогорск? Разве я тебя не поблагодарил?
— Так моя подруга через два дня летит в Москву, а оттуда — в Египет, хочет погреться на солнышке, говорит, что опупела уже от наших холодов и темноты.
— Ну, сейчас и займемся, — сказал он уже спокойнее. — У нас есть еще несколько часов, мы все успеем. И в зоомагазин сбегать, и помыть ее, и в ветеринарку отвести.
Он ждал продолжения, чувствуя, как закипает в нем желание возразить, ответить резко и, возможно, даже грубо.
Она ни на полтона не повысила голос, она даже улыбалась, мягко и тепло, как всегда улыбалась ему. И голос ее звучал так же мягко и так же тепло. Только слова были жестокими и обидными. Он не понимал: за что? Почему?