— Да, я подписывала постановление, ну, в том смысле, что ознакомлена с ним.
Поставив точку, попросил Светлану принести чаю, выпил его не спеша, то и дело протягивая руку к открытой коробке шоколадных конфет: если перед работой для того, чтобы сосредоточиться, в ход шли сушки, то после работы в качестве подарка Саблин позволял себе сладкое, которое страшно любил.
Гаврыш молчал. Он хотел скорее уйти отсюда и совершенно не понимал, чего от него добивается начальник.
— Похоже на травму рефлексогенной зоны, — ответил Воскобойников.
— Я хочу, чтобы в убийстве Вихлянцева виновным был признан именно тот, кто действительно виновен. Дело громкое, серьезное, нераскрытым оно остаться не может ни при каких условиях, вы же первая, а с вашей подачи и мэр, и газетчики, и вся прокуратура будут орать, что виновный должен быть наказан. И в результате найдут какого-нибудь несчастного, на которого и повесят труп Юрия Альбертовича. В противном случае будут продолжать подозревать меня, даже из города могут не выпустить, как же я уеду, если мы договоримся?
Сейчас она пришла и стала гладить обмякшее тело Шуши, примериваясь, с какой стороны начать забирать ее. Сергей кожей чувствовал ее присутствие, ее дыхание, которое, вопреки ожиданию, оказалось вовсе не смрадным. Оно было прохладным и пахло льдом. «Разве у льда есть запах?» — мелькнуло в голове.