— Веди себя хорошо, — строго сказал ей Саблин, уходя. — Захочешь писать или какать — дай знак, Ванда тебя выгуляет. Не вздумай гадить в квартире — накажу.
— Да нет, — с нарочитым безразличием ответил тот. — Это я так…
Правда, мелькнула в голове мысль о том, что, возможно, речь идет о растительном яде. Ведь сколько случаев известно, когда человек идет в лес за грибами или просто погулять, срывает ягодку или сует в рот листик-травинку и… Летальный исход. И грибами легко отравиться, если ты грибник неопытный.
— Я хочу, — медленно, ровным тоном заговорил он, — чтобы вы тщательно проверили возможность смерти от тяжелой алкогольной интоксикации.
— Да потому, что вы и про зонд знаете, и ставить его умеете, и рефлексогенные зоны вам как врачу известны лучше, чем кому бы то ни было. И самое главное — весь Северогорск в курсе вашей войны с покойным Вихлянцевым. Он — ваш враг номер один. И подозрения падут в первую очередь на вас.
Спустя еще пару недель Вихлянцев поставил вопрос о том, чтобы получать не только свою зарплату, но и зарплату Гольцовой, поскольку выполняет работу за двоих. Пришлось объяснить ему, что так как Гольцова в декретном отпуске, Бюро обязано выплачивать ей зарплату, пусть и не в полном объеме, поэтому Вихлянцев эти деньги получить ни при каких условиях не может. Юрий Альбертович расстроился и ушел от Саблина разочарованным. И снова Сергей начал подумывать о том, чтобы перевести на «живой» прием эксперта из отделения Сумароковой. «Надо поговорить с Изабеллой, — подумал он. — Может быть, она пожертвует кем-нибудь из своих охламонов. Тогда переведу его на „живой“ прием вместе со ставкой, а потом назад заберу. Поговорю с Сумароковой завтра после планерки».